Ночь удалась. С вечера отправились в «НЛО» - такой клуб, который очень крутой снаружи, в виде летающей тарелки, а внутри и того лучше, все круглое, ни одного прямого угла, ни обо что не споткнешься, даже если ноги уже не совсем держат. Ну, с вечера, конечно, еще держали, да и Лерочка вела себя как примерная девочка. С вечера вела. В «НЛО» пиво было безалкогольное, но шибало в голову как настоящее. Ну что поделаешь – не любит Лерочка целоваться и вдыхать при этом пивные запахи. Она полизала мороженое, потом хлебнула немного легкого вина, а пиво – ни-ни, и ни думай, потому что от пива запах плохой, и она его не любит. Ну что поделаешь, приходится терпеть. Другую телку найти, конечно, не проблема, но у этой много достоинств, и груди большие, все друзья от нее в отпаде, особенно, если на улице случайно их вдвоем встретят. Ну и вообще, не будешь каждый день бегать, себе новую искать. Другие, конечно, так и делают, да, бывают и такие, но наш Дима не таков. Нет, не таков Дима Цимбалёв, он любит, чтобы все было красиво, изящно, поухаживать любит, время потянуть, в душу проникнуть, так сказать. А постель никуда не денется, да и что само по себе интересного в постели? Дело нехитрое.
Полетали в «НЛО» до двенадцати, потом надоело, погнали дальше. У Димы это дело все по кругу идет, после «НЛО» следует «Лунный ветер». Ну тут, конечно, ахи-вздохи, целый астронавт в скафандре стоит с американским флагом на фоне лунного пейзажа, а потом шар зеркальный сразу по глазам, а потом ультрафиолет включили, и рубашечка у Димы вся белая-белая, даже голубым отливает, а у Леры только манжетки блестят да полоска на деньгах, которые она в руке держала. Тут уж они показали все, что способны, дали джазу, чуть туфли не порвали. А потом в машину, и сразу в кафе, ну это уже для уюта, посидеть немножко на пластмассовых стульчиках, позажиматься чуть-чуть – как же без этого, природа - она свое требует, двадцать первый век все-таки, не средневековье какое-нибудь. В «Гроте» так миленько, официанточки выныривают бесшумно, коктейли классные, а в окно уже рассвет глядит. Тихо Лерочка шепчет что-то милое, шепелявит немножко, а Дима большой, обнял ее огромной лапищей, из соломинки потягивает нечто слабенькое, но не пиво. Благодать.
Потом подкинул ее до дома – все как положено, в двор заехал, возле подъезда остановил, из «Пежо» своего вышел, обошел капот, дверь открыл, ручку подал, натуральное комильфо, без обмана. Хорошие манеры еще никому не повредили, да и самому приятно быть вежливым и культурным. Должны же нормальные люди отличаться от быдла, чтобы сразу было видно, кто есть ху. Потом девочку до дверей квартиры проводил, поцеловал на прощание в губы, за ручку взял. Скользнула она в сонную прихожую, а Дима спустился вниз. Машина пискнула радостно, заслышав брелок, заурчала нежно, как котенок, и плавно отвезла по пустынным улицам до его дома – пятиэтажечки, стыдливо прячущейся в зелени.
Но это снаружи пятиэтажечка, а внутри, у Димы в квартирке, все на месте. И арка в зал ведет, и в висячие потолки звездочки вделаны, и даже маска африканская на стене висит. Страшная, девушки обычно пугаются, но красоту и загадочность она создает. Придает мужественности владельцу. И хотя купил ее Дима в каком-то подвальчике в Киеве, но всем рассказывает, что сам, собственноручно, из Африки привез, ему там главный шаман ее подарил, продавать сначала ни за какие деньги не хотел, говорит, табу. А потом сам подарил, когда Дима пришел с четырьмя крокодильими лапами под мышкой. Их собственноручно у еще живого крокодила отрубил большим окровавленным топором. На этом месте девочки обычно визжат и крепче хватаются за руку.
В общем, зашел Дима к себе, ключи от машины аккуратно повесил на крючки возле двери, ключи от квартиры – слева от них, разулся и сразу пошел к шкафу, достал на утро свежую рубашку. Развлечения – развлечениями, а на работу надо приходить во всеоружии, чистым и обаятельным. Белую рубашку повесил на спинку стула, старую с себя скинул прямо на пол, на ходу расстегнул ремень, зашел в ванную, включил горячую воду.
Пока вода набиралась, вернулся в спальню, подобрал рубашку, стянул с себя джинсы и повесил на стуле. Потом насыпал в воду хвойной соли и с удовольствием залез в ванну. Хотелось уже спать, да и на работе сонному сидеть не стоит, некрасиво как-то, а на работу уже сегодня идти, время далеко за полночь.
Дима повалялся минут пятнадцать и решительно потянулся за мочалкой и жидким мылом. Встал, обмыл лицо особым гелем, намылил мочалку и стал медленно растираться, стараясь не пропустить ни одного квадратного сантиметра кожи. Согнул левую руку в локте и краем глаза заметил на ней какое-то круглое пятно. Потер его мочалкой, намылил как следует, смыл, а пятно никуда не исчезло. Дима поднес руку поближе, чтобы получше рассмотреть. Аккуратный черный кружочек. Потрогал пальцем – вроде не болит. Ну да бог с ним. Вылез из ванны, выдернул пробку и стал вытираться пушистым китайским полотенцем, которое в длину было, наверное, метра два, с огромным усатым синим драконом, извивающимся как серпантин. Потом снял со своей широкой кровати накидку, положил ее на соседнее кресло и нырнул в матовую голубизну простыней.
Утро было солнечным и, наверное, холодным, но в комнате этого не чувствовалось. Мягко пискнул мобильник, поставленный на семь утра, и заиграл традиционный сигнал побудки: «Я свободен, словно птица в небесах». Дима открыл один глаз, ему было хорошо и радостно. Мысленно подтягивая «Я свободе-е-е-н», он вылез из постели в уют светлой комнаты и прошлепал босыми ногами на кухню включать тостер. День обещал быть классным. Все было замечательно. Почти все. Дима нахмурил брови, пытаясь вспомнить, что же не так. С Лерой все прошло на уровне, она уже готова, и завтра уже можно будет ее раскрутить на большее, чем жаркие поцелуи. «Пежо» (подарок папика на совершеннолетие) стоял под окнами с почти полным баком, красивая новая курточка ждала на плечиках в шкафу. На работе ценят, еще бы, не ценили – каждую неделю дает шестую часть продаж. Все на месте, все при нем. И морда, и фигура... Фигура, фигура на месте, ага, Дима вдруг резко вспомнил ванну, и мочалку, и дракона, и круг на руке.
Дима руку согнул в локте, повернулся к окну и стал внимательно рассматривать круг. Круг как круг, идеально ровный, словно нарисованный тонким перышком, черными чернилами. Похож на еле заметную татуировку. Кожа вокруг была самая обыкновенная, не опухшая, не воспаленная. Потрогал круг пальцем – не болит. Потом посмотрел заодно на вторую руку - совершенно чистая.
Что это за хрень и откуда она взялась? Заболел, что ли? Вроде о таких болезнях не слышал, чтобы на руке появлялись круги. Прыщи или язвы – бывает, но чтобы круги... Может, у него этот круг всегда был? Был или не был? - этого Дима вспомнить не мог. Кажется, не было раньше, впрочем, он свои руки особо не рассматривал.
Время поджимало. Дима хлебнул сока сицилийского апельсина из высокого хрустального стакана и помчался в спальню одеваться.
Пробок сегодня не было, и на работу Дима приехал на двадцать минут раньше, переобулся в легкие блестящие туфли с красиво загнутыми вверх носками и залез на свое место, украшенное пластиковой табличкой «Менеджер-консультант». Машина загрузилась за полминуты, проиграла торжествующий туш и нарисовала полосатого тигра, залегшего где-то под елками. Дима первым делом вызвал браузер и посмотрел внутренний сайт фирмы, нет ли там каких полезных указаний. Пока не было. Потом подвел мышь к папке «Мои рисунки» и два раза кликнул по ней, потом залез в папку «Анталия». Пришлось пролистать с полсотни картинок, пока не нашлось то, что надо – фотка, где была хорошо видна внутренняя часть левой руки. Дима был запечатлен в короткой маечке, выгодно демонстрирующей бицепсы. На груди зеленели пальмы, над которыми восходило желтое солнце, а по кругу шла английская надпись «Sun of a beach». Майка была прикольная. Дима увеличил фотографию и наглядно убедился, что еще три месяца назад никакого круга на руке не было.
В комнату вплыла Эмма Борисовна, а за ней остальные девочки. «Ой, Димочка, какой ты сегодня красивый, - защебетали они. - Как дела? Где вчера был? И не один, наверное?». Дима прижмурил глаза и кокетливо сказал: «Дела – лучше всех». Рабочий день начался.
С утра покупателей было мало, поэтому Дима, поглядывая одним глазом на пацанов, толпившихся возле витрины с плоскими мониторами, снова загрузил браузер и набрал адрес медицинского сайта. О вреде курения, в Англии не хватает персонала в больницах, лучшее лечение сердечных заболеваний в клинике профессора Кетцалева, первые признаки гонореи, у меня на руке красное пятно, наверное, это рак, нет, это дерматоз, в общем все не то. Поиск по сайту вернул лаконичный ответ: «По вашему запросу ничего не найдено».
В торговый зал вошел какой-то очкарик. Дима сразу оценил, что это не клиент, будет долго слоняться от одной витрины к другой, но ничего не купит. Пацаны уже разбежались, помчались, наверное, в отдел дисков. Дима вызвал поисковую машину и набрал «круг на руке». Сразу же пошли ссылки на новый хит певицы Блинды. Дима поставил хит на закачку и стал смотреть дальше. Потом стали часто попадаться всякие психологические тренинги. «По команде ведущего группа медленно описывает круги руками», какая-то, прости господи, хиромантия, Владимир Набоков (это еще что за хрен?), виртуальный семинар-центр, снова группа медленно описывает круги, хрен-шуй - «круг с чертой посередине является символом жизни», фэнтези («В центр Круга вошел Верховный и медленно повел рукой»), «Загрузка завершена, щелкните для открытия», кликнул, третий раз групповая работа, а ничего песенка, надо Лерке принести, пусть слушает, «руки по кругу, отдайся друг другу», ту-ру-ту-ту, «милосердие к заключенным», спортивная гимнастика – «возмите круг в руки», изменим к лучшему жизнь детей с синдромом Дауна, а это еще тут при чем? дети рвут траву руками, а круг где? в этот момент появляется круг на руке...
Стоп! Что там появляется? Круг на руке? А милосердие тут зачем?
Дима кликнул мышкой и стал читать внимательнее. Какой-то кандидат исторических наук.
«Когда человек, могущий служить милосердию, полностью созревает и душевно, и телесно, на руке его, возле сгиба, появляется знак избранничества – тонкий ровный круг, размером примерно с пятикопеечную монету. Появление круга означает, что такой человек вошел в полную силу своего дара и может теперь оказывать милосердие, заключенным в узилище, открывая по своему желанию двери людям, которые страдают невинно. Совесть его подскажет, кто достоин выйти из заключения, а кто – нет, и только совесть, ибо сам дар не различает добра и зла, правого и виноватого...».
Дима заметил краем глаза, что в торговый зал вплыла хорошо одетая дама. Наметанный глаз сразу оценил бренды платья и стоимость кулона на золотой цепочке. Дима, не теряя достоинства, отодвинул стул, сделал пару шагов вперед и хорошо поставленным голосом сказал:
- Добрый день! Чем мы можем быть вам полезны?
- Мне нужен компьютер.
- Для работы?
- Ну, в общем, да, мне для работы, а сыну – для игр, для учебы. И вообще, изучать.
Вот это уже был настоящий клиент. Дима нежно улыбнулся, вкладывая все свое обаяние, взял аккуратно даму под локоток и повел ее от одного стенда к другому.
- Мы предлагаем только самые лучшие мониторы. Я бы остановил ваше внимание вот на этой модели. Она лучшая в своем классе...
Потом последовала очередь клавиатуры (элегантная черная модель, русские буквы нанесены приятным красным цветом, мягкий ход, дополнительные кнопки для вызова часто используемых утилит), мышки (забавная, с ушками, в виде медвежонка) и многообразной хитрой начинки корпуса.
После получасового осмотра всех технических новинок, самые лучшие модели, Дима плавно подвел заказчицу к своей конторке и выписал счет на приличную сумму. День уже был прожит не зря.
Когда дама наконец удалилась к кассе, Дима автоматически прикинул:
- Муж явно к ней давно не заглядывал, скорее всего, любовницу нашел, а то и не одну. То-то она за мою руку так уцепилась. И компьютер ей нужен, чтобы одной дома от скуки не свихнуться. Деньги есть, а жизни нет. Короче, выгодный клиент, как ни крути.
Дима пододвинул стул к монитору и нашел место, на котором остановился.
«...Если оставить в стороне мистику и моральные аспекты, то можно выделить рациональное зерно феномена. Вряд ли он так непосредственно завязан на этику, как считалось в средневековье. Скорее, проявления способности к сопереживанию, столь активно проявляющиеся у описываемых здесь людей, разбросаны по популяции равномерно, но вероятность проявления очень мала, что делает практически невозможной экспериментальную проверку...».
Дима пролистал пару экранов вперед.
«...Некоторые авторы считают, что эпизод выведения апостола Петра из темницы вполне можно объяснить, не привлекая к нему трансцедентных ангелов. У апостолов, в том числе и у Петра, явно были последователи и сочувствующие, и не исключено, что один из них обладал даром оказывать милосердие заключенным».
Дальше пошли всякие средневековые легенды, династия Тюдоров, какая-то история о японском мальчике, который под покровом ночи вывел из подземной тюрьмы самурая - главу своего клана, мученики за милосердие, и прочая муть.
«Последний более-менее документально зафиксированный случай произошел в Риге 23 января 1942 года. Группу заключенных, в основном коммунистов, перевозили из тюрьмы в концлагерь Кайзервальд под охраной латышских полицаев-айзсаргов. На улице Элизабетес мотор крытого грузовика заглох, водитель позвал на помощь охранников. В это время один из прохожих подошел к кузову и просто открыл дверь, как если бы она была вообще не заперта. Часть заключенных успела сбежать до того, как шум привлек внимание полицаев. Мужчина, выпустивший пленников, был застрелен на месте. История известна со слов одного из выживших узников и подтверждена протоколом осмотра трупа, найденным после войны при разборе архива бывшей полиции. В протоколе упоминалась татуировка в форме круга на левой руке».
На этом факты кончились и пошли нудные ссылки на всякие научные споры: попытки оспорить само существование явления, попытки интерпретировать его как языковой артефакт, попытки вычислить, есть ли от него какая-то польза для биологической эволюции, гипотезы, откуда берется круг, каким образом могут распадаться замки, дальше пошла уже откровенная чушь - замешаны ли тут торсионные поля, стоит ли говорить о воле человека как космической силе, Шамбала, прилипающие к телу ложки и вилки, зеленые человечки. И тому подобное. Все это Дима пролистал, глядя вполглаза, потом уставился в потолок и сидел так минут пять, пока в зале не появились покупатели, не дававшие потом покоя до самого закрытия.
- А хорошо, Леха, я тя сделал? Ты когда за колонну прятался, я тебя сразу просек. Я тогда за угол стал, а ты меня не видел, и Димона не видел, рыпнулся к нему, тут я в тебя сразу ведро краски всадил.
- Ага, а когда ты за мешками затихарился, а я с другой стороны тебе врезал?
- Не, пацаны, лучше всех я вас уделал. Когда я в раздевалку залез, а вы ног не видели, потому что я завис там на руках, а вы думали, там никого нет и друг за дружкой гонялись. Ну тут я и выскочил. Четыре выстрела и все в десяточку.
Хорошо вот так посидеть после физической нагрузки. Теплым воздухом дышит электрокамин, ласково перебирает мокрые волосы, пенится в бокалах светлое пиво, мягкие кресла удобно держат слегка ноющие мышцы.
- Да если б не я, то Димон бы тебя в упор всего закрасил с ног до головы.
- Не закрасил бы, я его видел, как он за мешками сидит, винтовка на плече, глазами в разные стороны зырит.
- А че, мужики, надо кроме винтовок еще и банки с краской давать? Вместо гранат будут.
Леха и Жека дружно заржали. Появился официант с подносом, поставил на стол еще три бокала, положил сушеных кальмаров на тарелочке.
- Не, хорошо мы сегодня побегали. Со вкусом. Мы втроем – непобедимая команда. Надо будет – всех порвем. Нам тут сразу мешок денег, девки с барабанами, с перьями – кому какая нравится.
- Кстати, Димон. Слышь, че там у тебя с твоей новой? Ведется?
- Ведется, куда денется. Завтра раскрутить попробую.
- Не, ну я так не могу, чтобы еще и раскручивать. Как захотелось, так и готова должна быть, как пионерка.
- Гы-гы-гы.
- Так неинтересно будет. А любовь же где?
- Да знаем мы твою любовь. В один кабак поведешь, в другой, в третий, а потом – постель.
- Ну и че тут такого? Процесс-то приятный. И кабаки хорошие.
- Не, все это ни к чему. Захотелось – так давай. Интеллигент ты, Димон. Мы тобой прямо гордимся. Придешь в белой рубашечке, в наглаженных брюках, прямо как Бетховен.
- Ну да, а мне вот недавно на один склад пришлось лезть. Сплошное масло, вылез, весь как черт в мазуте, а смотреть самому надо, никого не пошлешь – иначе так кинут, потом всю жизнь на больницу пахать будешь.
- А кстати, Леха, ты говорил, у тебя новое дельце наклевывается?
- Не без этого. Но там все по серьезному будет. Если выгорит все, как хочу – отгребу не хило.
- А если не выгорит?
- Должно. Верное дело почти. Должно у меня получиться. А иначе тоже отгребу, только не того, что надо. Лет пять на зоне трубить придется.
Дима поднял бокал, отхлебнул, потом положил в рот кусок кальмара и стал медленно пережевывать. На больших фотографиях, развешанных по стене, скакали в разные стороны, уворачивались друг от друга, перезаряжали ружья пейнтболисты – знаменитые команды, не раз бравшие всякие призы.
- Стой, - вдруг пришла в голову мысль. - А ведь если Леха в тюрьму загремит, я его выпустить смогу. Подойду просто, дверь дерну, она и откроется. Скажу: Леха, выходи, давай. А он глаза выпучит и со мной пойдет. Только до двери еще дойти надо. Там же у входа часовой, потом охранники стоят, другие еще по коридору расхаживают. Двери я, допустим, открою и приду к ним: здрасьте, менты, где здесь Леха сидит? А я правда могу любые двери открывать? Или это пеар один?
- Ты куда, Димон? Пива еще закажешь?
- Да пойду отолью.
- Хрен тебе, у них в такое время уже дверь на замок закрыта.
- Да может открыта еще.
Дима подошел к закрытой двери туалета.
- Что надо делать? - подумал он. - Сосредоточиться? Помолиться? Сказать волшебное слово?
Он протянул руку к запертой двери и аккуратно дернул, пытаясь прислушаться к себе. Вроде зашумело как-то в висках по особенному, но дверь не поддалась.
- Ни фига, не помогает круг. Но вообще там и узников нет, один унитаз. На сайте про милосердие какое-то писали. С этим явно не к унитазу.
Дима все-таки попытался почувствовать милосердие к сантехнике и дернул за дверь еще раз. Она по-прежнему была заперта.
Дима вернулся и аккуратно и уселся на свой стул.
- Ну че, открыт туалет?
- Не-а, закрыт как всегда.
- Или, допустим, сидит в тюряге какой-нибудь олигарх, срок мотает. - думал Дима дальше. - А я к его адвокатам – дескать, так и так, могу выпустить за приятную сумму. Все двери открою, замки поломаю. А они только пальцем у виска покрутят – дескать, псих нашелся. Я им что, сайт буду показывать? А даже если поверят, зайду, значит, на зону, через проволоку пройду? А меня охранник с вышки – бац и готово. Не, я сам адвокатом наряжусь, приду к олигарху, двери открою, поведу его, а нас тут обоих и порешат.
- Или вот еще коммунисты всякие по тюрьмам сидят, нацболы. Допустим, они даже там и ни за что сидят. Но мне их какая радость выпускать, даже если это и можно как-нибудь сделать будет? Мне-то что за польза? Я коммунизм строить не подписывался.
- В общем, лажа все это какая-то. И на сайте всякую брехню пишут, а даже если бы и не брехня была, пользы никакой. Чего мне с этого выгорит? Не, ну Леху я выпущу, конечно. Если получится...
- Димон, ты че, заснул? Или Лерку свою вспоминаешь?
- Да я ниче, вы-то как?
- Да и мы ниче, повалили домой уже, наверное.
- Ну, повалили.
- А в следующее воскресенье еще бой соорудим. «Красные монстры» придут, сделаем три на три. Покажем им все, чего умеем.
В субботу неожиданно потеплело. На деревьях еще жизнерадостно зеленела листва и хотелось верить, что лето никогда не кончится. Дима и Лера выбрались из полумрака «Грота» на прочерченное желтыми лучами пространство улицы.
- Ой, Димочка! Какая сегодня погода классная! Пойдем погуляем немножко. А потом уже к тебе пойдем.
Тени от деревьев ложились на разграфленный плиткой тротуар. Шли навстречу прохожие, одетые модно и не очень. Лера заглядывала во все встречные витрины и восхищалась каждой висевшей там штучке, особенно блестящей. Дима держал ее за талию и чувствовал себя сильным мужчиной, твердо стоящим на земле.
- Дима, смотри, какая прелесть! Вон, вон, в окне. Весь беленький, с хохолком! А вон еще лучше – с разноцветным хвостом птичка, вся такая гламурная. Зайдем посмотрим!
Они вошли в огромный зоомагазин. Кого здесь только не было! За стеклом медленно ворочались огромные змеи, переливались радужными блестками какие-то зеленые пресмыкающиеся. Набив щеки, сидели хомячки и морские свинки. Птицы чирикали и щебетали. Лера высвободилась из объятий и, ахая, зачарованно стала обходить клетки.
А Дима сразу увидел большого роскошного попугая, сидевшего в клетке. Весь зеленый, голова белая, хвост синий, а шея - алая. И клетка была ему под стать – огромная, с дверцей, запертой на ключ. Дима воровато оглянулся и подошел поближе к попугаю. Покупателей было мало и все они толпились возле продавца, отвлекая его всякими глупыми вопросами. Лера торчала перед гекконами и видела только их.
- Жалко мне попугайчика? - прикидывал Дима. - Он тоже узник совести? Он там страдает? Наверное, страдает. Чего бы ему не полетать? Вдруг получится.
И Дима, оглянувшись еще раз, протянул руку, чтобы аккуратно потянуть дверцу. К его некоторому удивлению она действительно поддалась, как если бы никакого замка на ней не было.
- Ух ты, и правда работает, – пронеслось у него в голове.
Попугай, почувствовав свободу, соскочил со своей жердочки и вылетел в торговый зал. Дима побыстрее отошел подальше от клетки и спрятался за большой пальмой, растущей в кадке из полированных досок.
- Да, штучка забавная, но для жизни бесполезная, - резюмировал он.
В зале тем временем поднялся небольшой переполох. Хозяин магазина бросился ловить попугая, ему по мере сил стали помогать покупатели. На улицу через двойные двери птица вылететь не могла, поэтому только бестолково металась по всему помещению. Пару раз попугай пролетел совсем близко от Леры, чем привел ее в совершенное восхищение.
В конце концов попугая поймали большим сачком и водворили обратно в клетку, суматоха улеглась, и можно, наконец, было выйти. Тогда Дима повел Леру к себе домой смотреть обещанную африканскую маску и пить настоящий яванский кофе.
- А у тебя тут уютненько, - объявила Лера, едва зайдя в квартиру. Ей сегодня нравилось все – и Димин «Пежо», и его дом, укрытый за высокими деревьями, и железная дверь, оклеенная сверху пластиком, и страшная маска на стене. Да и сам Димочка ей тоже очень нравился.
Поэтому через пару часов, когда была рассказана жуткая история про африканского шамана, и был выпит настоящий яванский кофе – без обмана, и хоть на вкус самый обыкновенный, но все-таки яванский, Лера уже сидела на коленях у Димы, обняв его за накачанную шею и гладила его по груди, и по рукам, и по щекам, сначала поверх маечки, потом став забираться внутрь.
- А это, Димочка, у тебя что? - нежно мурлыкала она. - Что это у тебя за круг на руке нарисован?
- Вот этот? Это я себе тату недавно сделал, мне китаец знакомый посоветовал. По фэн-шую, круг – это символ жизни. Он означает, что я буду жить вечно, и все, кто рядом со мной – тоже.
- А я тоже рядом с тобой буду?
- Конечно, моя киска, будешь – шепнул ей Дима и подкрепил свои слова крепким поцелуем. - Но у меня не только круг есть, а еще много чего интересного. Хочешь увидеть?
- Хочу, конечно, Димочка. Очень хочу.
И нежно обнимая Лерочку, Дима повел ее в свою спальню, к своей мягкой, удобной, широкой кровати, застланной пушистой накидкой.
А на кухонном столе остались стоять две маленькие круглые фарфоровые чашечки с кофейной гущей внутри.
21 октября 2006 г.